Спорткомплекс Авангард

Наша Белоруссия — республика голубых просторов. По ее территории протекает 2900 рек и речек. Если их все составить воедино, такая река опоясала бы земной шар, а оставшийся отрезок соединил бы водным путем Париж с Владивостоком.

По белорусской земле, словно разбитые куски зеркала, разбросаны 4000 озер. Более половины их расположились на северо-западе. Здесь они часто тянутся непрерывной цепью. Обрамленные сосновыми лесами, озера и реки создают неповторимые, полные лиризма пейзажи белорусского края.

Не случайно плавание было известно нашим самым далеким предкам.

Люди, жившие в древние времена на побережье Западной Двины, Березины, Друти, Сожа, Днепра, Птичи, Припяти, Немана и других многоводных белорусских рек, были прекрасными пловцами.

В жаркий летний день, в самый солнцепек, когда все живое старается забиться куда-нибудь в тень, рыба становится сонной и уходит под высокие берега. Там, в корягах и норах, она отсиживается до вечернего жора. В такие часы можно видеть, как мальчишки, а то и солидные дяди ныряют под нависшие берега, энергично болтая ногами. Проходит некоторое время, и над поверхностью показывается улыбающееся лицо. Взмах руки, и на прибрежной траве, поблескивая серебром, подпрыгивает плотвичка, а, если повезет, то и широкоголовый скользкий налим.

Таким способом, без всяких снастей, умея только нырять и плавать, в коряжистых берегах за час-полтора можно наловить столько рыбы, что ее хватит на уху да еще на хорошую поджарку.

То, что сейчас служит забавой, в далекие времена, когда люди не знали ни челноков, ни сетей, ни крючков, ни других снастей, было одним из источников существования. Не трудно догадаться, как хорошо надо было уметь плавать людям в древности, чтобы наловленной таким способом рыбы хватало для всех.

Постепенно первобытный человек накапливал опыт, обзаводился несложными снастями. Но и употребление этих снастей требовало отличного умения нырять и плавать. Нет сомнения, что всякие «кошики», «топтухи» и другие несложные рыболовецкие приспособления, сплетенные из тонких прутьев лозы, которые и сейчас можно увидеть в некоторых селах у Птичи, Березины или Припяти, также являются выходцами из древнейших времен.

Древние обитатели Белоруссии селились не только по берегам рек и озер, но создавали целые поселения на самой воде. Остатки свайных построек были обнаружены на озере Ула, близ деревень Цинцевичи и Баров- цы Вилейского района. Немало их и на озере Вейна около деревни Лубяны Белыничского района. Такие жилища строились на высоких сваях, вбитых в дно озера. Сначала устраивалась площадка из настила бревен, потом возводились стены, которые прикрывались двускатной крышей. Очаг на глинобитном пятачке, выложенный камнями, дополнял свайную постройку.

Перед жилищем в дно вбивался суковатый ствол, который заменял лестницу.

К нему привязывалась долбянка или челнок, сделанный из коры.

Челнок у жителей свайных построек был в таком же почете, как лошадь у хлебопашца.

Сделать его при том уровне развития техники было не так-то легко. И, естественно, им пользовался только глава семьи для рыбного промысла и других хозяйственных работ.

В этих условиях жителям свайных поселений уметь плавать было так же необходимо, как и уметь ходить.

Наряду с земледелием, рыбной ловлей в жизни древних западных славян большое значение имела охота, в особенности на речного бобра, ценный мех которого служил для обмена с другими племенами. Бобровые шкурки, добытые в Белоруссии, сбывались в далекий Крым, шли в западные немецкие земли через Литву, немало их поставлялось в Новгородскую и Московскую земли.

Речной бобер очень осторожный и умный зверь. Бобры ведут преимущественно ночной образ жизни, что делает охоту на них еще более сложной.

Древние кривичи хорошо знали повадки бобров. Они не били их стрелою или копьем, а вылавливали. Но для этого опять-таки нужно было хорошо уметь плавать и нырять. Дело в том, что где бы бобры ни селились,— в крутых берегах или в хатках посреди реки — лаз в их норы всегда находится в воде на значительной глубине. Задача охотника заключалась в том, чтобы найти под водой этот лаз и поставить в нем капкан.

У западных славян излюбленным способом было плавание «на бочку» и «по-лягушачьи».

«На бочку» плавали без выноса рук. Этот способ не давал возможности быстро передвигаться, но зато им можно было без устали проплыть большие расстояния. Плавая «на бочку», человек без особого труда мог толкать перед собою плот или же буксировать его на «лямке». Так же, как и при плавании «по-лягушачьи» (вид плавания, отдаленно напоминающий брасс), «на бочку» пловец выполнял движения без шума, что особенно важно было в военной обстановке.

Большое внимание уделялось обучению плаванию солдат в русской армии.

Особое внимание этому виду военной подготовки уделял Петр I еще в своих «потешных» полках, «кои горазд были брать преграды водою».

Военные действия при взятии и обороне Азова, под Нарвой, в войне со шведами показали, насколько дальновиден был Петр.

Петр I, подобно древним князьям Руси, наравне с солдатами переносил ратные труды. Таким примером, как говорил Петр, он хотел дать знать, что не порода, не наследственные титулы, но одни заслуги должны возвышать человека на поприще чести.

Обучение плаванию «по-петровски» было скорым. На глубоком месте под водой натягивался старый парус. В образовавшийся импровизированный бассейн «загружались» разом не умеющие плавать и хорошие пловцы.

Идея Петра была проста. Если на брезент наступить ногой, то он под тяжестью тела продавливался, и человек начинал погружаться с головой; волей-неволей ему приходилось делать гребковые движения, чтобы глотнуть воздуха. Так, раз за разом, страх перед водой начинал постепенно пропадать (под ногами, хоть и убегающая, но все же какая-то опора). Наблюдая за умеющими плавать, новичок начинал подражать им: ложился на грудь и кое-как добирался к натянутым канатам, показывавшим, где кончается брезентовое дно.

На таких учениях любил присутствовать сам Петр.

Глядя на барахтающихся людей, вспоминают современники, царь смеялся до слез, до коликов в животе. Насмеявшись вволю, Петр тут же раздевался и сам лез в воду. Богатырский рост позволял ему стоять на брезенте и поддерживать солдат. Он заставлял их проделывать разные плавательные движения.

Обучение плаванию заканчивалось своеобразным экзаменом. Тот, кто мог самостоятельно добраться к плоту, получал от Петра царскую чарку водки и пятак на табак.

Интересно отметить, что сам Петр в юности очень боялся воды. Как-то он осматривал в селе Измайлово старый дом своего деда Никиты Юрьевича Романова и между всякой рухлядью увидел странное сооружение. Заинтересовавшись находкой, Петр позвал своего учителя. Тот объяснил царю, что перед ним английский бот, на котором можно плавать даже против ветра.

Пылкий Петр тотчас захотел испытать бот. Ветхий бот починили и спустили в Яузу. Берега у реки были мелкие, и до бота следовало добираться по пояс в воде. Вот тут-то с Петром и стало плохо. Его били судороги, тошнило. Он в ужасе выскочил из воды и, сгорая от стыда, убежал во дворец, заперся в классном покое и никого до вечера к себе не впускал.

Больше недели шла упорная борьба между водобоязнью и волей Петра. Каждое утро Петр приходил на берег Яузы так, чтобы его никто не мог видеть, и начинал единоборство с водой.

Постепенно судороги стали уменьшаться, прекратилась тошнота. Петр уже мог заходить по грудь в воду. Но это еще не победа — нужно было научиться плавать, причем самому, без чьей-либо помощи...

Как это происходило, мы не знаем. Известно лишь, что Петр приказал созвать на берег всех, кто присутствовал при его конфузе, и тех. кому успели об этом рассказать. Бот стоял на якоре посреди Яузы. Юноша разделся, вплавь добрался до суденышка и «наконец начал сам управлять оным».

Со временем Петр стал отличным пловцом. Не раз спасал он пострадавших от наводнений в Петербурге.

Отважно бросался в воду под Азовом, вытаскивая раненых солдат из-под обломков галер.

В ноябре 1724 года после тяжелой болезни Петр I поехал осмотреть оружейный завод в Систерберге. По дороге он стал свидетелем, как недалеко от Лахты потерпел аварию бот с солдатами. Не задумываясь, Петр бросился в воду на помощь пострадавшим.

Горячо увлекался плаванием Александр Васильевич Суворов. Еще в молодости, будучи командиром Ладожского полка, Суворов лично учил своих солдат плаванию в Ладоге. Как свидетельствует его современник Н. В. Солнцев, «Суворов, кончив строевое учение, подводил полк к берегу Волхова, приказывал всем раздеться, раздевался сам, и затем производил переправу вплавь по всей манере».

Суворов в детстве отличался плохим здоровьем, на вид был хил, худ и мал ростом, часто болел. А он мечтал стать воином. Мальчик понимал, что одного желания, не подкрепленного делами, для осуществления своей заветной мечты мало. Нужны дела, «дела ежедневные, потом любил говорить солдатам прославленный генералиссимус.

Тайком от няньки мальчик часами простаивал без шапки на ветру под пронизывающим осенним дождем. Зимой, по утрам, когда еще все в родительской усадьбе спали, он выбегал во двор и, раздевшись до пояса, натирался снегом. «Снежным ваннам» предшествовали ежедневные купания до заморозков в реке.

Все исследователи и историки приходят к единодушному мнению, что только систематическое закаливание и соблюдение строжайшего режима, в котором физическим упражнениям и плаванию отводилось основное место, помогли Суворову прожить замечательную жизнь. Ведь достаточно вспомнить, что беспримерный переход через Швейцарские Альпы Александр Васильевич совершил, будучи семидесятилетним стариком. И все время он находился рядом с солдатами.

Суворов вставал в 2 часа ночи и в течение часа делал гимнастику на свежем воздухе. Только лютые морозы и проливной дождь могли загнать его под крышу. После зарядки Суворов раздевался, становился в большой таз, и денщик обливал его водой (летом из колодца, а зимою со льдом). Если поблизости была речка, озеро или море, то водные процедуры заменялись плаванием. Затем следовал завтрак из 2— 3 чашек молока, и только. После чего Суворов целый час пел басом для «выработки командного голоса, дабы он был слышен на поле ратном». После пения он еще раз «закалялся водой» и, наконец, одевался в полную форму, принимал доклад адъютанта, просматривал почту, а с 6 до 7 утра находился на разводе и учениях. В 9 утра Суворов обедал и ложился спать на 3 часа. Кровати он не имел, а спал на сене под простыней, поверх прикрытый плащом. Проснувшись, Александр Васильевич опять купался и, проработав до вечера, отправлялся на прогулку верхом пли пешком. В 10 часов Суворов ложился спать.

Суворовские традиции физической подготовки солдат долгое время сохранялись в русской армии. Передовые полководцы и генералы изучали и обогащали его наследие. Воспитанник Суворова белорусский генерал Яков Кульнев, следуя указаниям великого полководца, большое внимание уделял обучению солдат плаванию и форсированию рек без подручных средств. Это сослужило хорошую службу его войскам во время Отечественной войны 1812 года и особенно в сражении под Полоцком, где, преодолев Западную Двину, они неожиданно для французов вышли им в тыл, нанеся полное поражение.

С развитием плавания, строительством искусственных бассейнов и началом проведения соревнований происходит процесс совершенствования этого вида спорта.

Из самобытного способа плавания «по-лягушачьи» постепенно создается брасс. Из любимого многими народами способа плавать «на бочку» в 70-х годах XIX века рождается спортивный стиль «оверарм». Это был довольно скоростной стиль плавания.

Борьба за секунды видоизменяет «оверарм». Позаимствовав у жителей Южной Америки попеременное движение рук над водой с ударом ног «ножницами», английский пловец Джон Треджен в 1873 году продемонстрировал у себя на родине новый стиль, прототип кроля, который господствовал на всех соревнованиях до начала XX века. Затем этот стиль уступил место австралийскому кролю, который, несколько видоизменившись, сохранился до настоящего времени.

О том, насколько популярными стали занятия плаванием в середине XIX века, можно судить по введению единых нормативов в России на звание «магистра плавания».

Желающий получить нагрудный знак и удостоверение «магистра плавания» должен был выполнить четырнадцать нормативов, которые и сейчас оказались бы по плечу далеко не всякому спортсмену-разряднику:

Проплыть «лягушкой» без отдыха 600—800 саженей. Проплыть на спине, главным образом с помощью движений ногами, 100—120 саженей. «Пройти» в воде без помощи рук 40—50 саженей. Проплыть с предметом в руке, не замочив и не перекладывая его в другую руку, 120—150 саженей. Проплыть в одежде с ружьем, не замочив замка ружья, 50—80 саженей. Нырнуть в глубину 5—6 саженей и достать со дна предмет.

В остальные 8 норм входило доставание «утопленника» со дна, его транспортировка по воде, оказание помощи, умение делать искусственное дыхание, владение парусом и весельной шлюпкой.

Только подсчет общего метража, который должен был наплавать сдающий нормы на звание «магистра плавания», равный 2700 метрам, показывает, что русские пловцы уже в ту пору владели неплохой техникой, были выносливыми и сильными спортсменами.